При поддержке:

Америка (Пропавший без вести)

< назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 далее >

По времени, прошедшему до появления Деламарша, можно было оценить порядочную высоту этого дома. А Деламарш спустился очень даже торопливо, кое-как запахнувшись в халат.

— Ну, наконец-то! — вскричал он обрадованно и вместе с тем строго. При каждом его широком шаге на мгновение приоткрывалось цветное нижнее белье. Карл удивился, почему здесь, в городе, в громадном доходном доме Деламарш разгуливает по улице совсем по-домашнему, будто на собственной вилле. Как и Робинсон, Деламарш очень изменился. Его смуглое, чисто выбритое, тщательно умытое лицо грубой лепки выглядело высокомерно и внушительно. Глаза, теперь почти всегда прищуренные, поражали своим ярким блеском. Его фиолетовый халат, правда, был старый, в пятнах и для него великоват, однако на фоне этого неприглядного одеяния красовался солидный темный галстук из плотного шелка.

— Ну? — спросил он всех сразу. Полицейский подступил поближе и прислонился к капоту автомобиля. Карл коротко пояснил:

— Робинсон несколько утомлен, но, если постарается, лестницу одолеет; шофер же ожидает денег в дополнение к той сумме, которую я уже заплатил за поездку. А теперь я ухожу. До свидания.

— Ты не уйдешь, — сказал Деламарш.

— Я ему то же самое сказал, — отозвался из автомобиля Робинсон.

— И все-таки я ухожу, — отрезал Карл и сделал несколько шагов. Но Деламарш догнал его и силой заставил вернуться.

— Я сказал: ты остаешься! — воскликнул он.

— Да отцепитесь вы от меня, — сказал Карл и приготовился, в случае чего, добиться свободы кулаками, как ни малы были шансы на успех против такого человека, как Деламарш. Но тут находились и полицейский, и шофер; по в целом спокойной улице нет-нет да и проходили группы рабочих — допустят ли эти люди, чтобы Деламарш обошелся с ним несправедливо? Карл не хотел бы остаться с ним один на один в комнате, ну а здесь? Сейчас Деламарш спокойно расплачивался с шофером, который, усиленно кланяясь, быстренько прибрал незаслуженно крупную сумму и из благодарности подошел к Робинсону и заговорил с ним, очевидно, о том, как удобнее выбраться из машины. Карл решил, что остался без присмотра; возможно, Деламарша больше устроит его безмолвное исчезновение; и если уж избегать ссоры, то лучше всего так, и Карл быстро зашагал по мостовой. Дети кинулись к Деламаршу, чтобы обратить его внимание на бегство Карла, но его вмешательство не понадобилось, так как полицейский вскинул дубинку и скомандовал:

— Стой! Как твоя фамилия? — спросил он, сунул дубинку под мышку и медленно вытащил блокнот.

Только теперь Карл рассмотрел его: сильный, кряжистый, но почти совсем седой.

— Карл Россман, — сказал он.

— Россман, — повторил полицейский, явно потому только, что был человеком медлительным и обстоятельным. Однако же Карл, по сути впервые столкнувшийся с американскими властями, уже в этом повторении усмотрел известную подозрительность. Да, дела его определенно незавидны, ведь даже Робинсон, у которого своих забот хватало, оживленно жестикулируя, просил Деламарша прийти на выручку Карлу. Но Деламарш энергично мотнул головой: дескать, я вмешиваться не стану — и бесстрастно наблюдал за событиями, спрятав руки в огромных карманах халата. Парень на тумбе у ворот объяснял только что вышедшей со двора женщине обстоятельства происшествия. Дети стояли полукругом позади Карла и молча таращились на полицейского.

— Предъяви документы, — сказал полицейский. Вопрос был, пожалуй, формальный, ведь, раз ты без пиджака, едва ли у тебя с собой много документов. Поэтому Карл молчал, надеясь, что сможет обстоятельнее ответить на следующий вопрос и таким образом замять дело с отсутствием документов. Но следующий вопрос был:

— Значит, документов у тебя нет?

Карл вынужден был ответить?

— При себе — нет.

— Плохо, — сказал полицейский, задумчиво осмотрелся и постучал двумя пальцами по обложке своего блокнота. — Работаешь где-нибудь? — спросил он наконец.

— Я был лифтером, — сказал Карл.

— Ты был лифтером, но теперь-то уже нет, чем же ты живешь сейчас?

— Буду искать новую работу, — Значит, тебя уволили?

— Да, час назад.

— Внезапно?

— Да, — сказал Карл и, как бы извиняясь, поднял руку. Он не мог рассказывать тут всю историю, да если б это и было возможно, то все равно оказалось бы бесполезно — рассказом о перенесенной несправедливости не предотвратить несправедливость угрожающую. И коль скоро ни доброта старшей кухарки, ни проницательность старшего администратора не помогли ему отстоять свои права, то здесь, на улице, вообще нечего ожидать.

— Вот так, без пиджака, тебя и уволили? — спросил полицейский.

— Ну да, — сказал Карл; выходит, и в Америке власти тоже спрашивают о том, что и так очевидно. (Как же злился его отец на нелепые расспросы чиновников, пока хлопотал о заграничном паспорте!) Карлу до смерти хотелось сбежать, спрятаться где-нибудь и не слышать больше этих вопросов. Ведь полицейский задал тот самый вопрос, которого Карл боялся как огня и оттого, вероятно, вел себя неосмотрительнее, чем в нормальных... обстоятельствах.

— В какой же гостинице ты служил?

Карл опустил голову и не ответил, на это он не хотел отвечать ни в коем случае. Нельзя допустить, чтобы его вернули в "Оксиденталь", да еще под конвоем полицейского, чтобы там начались допросы, на которые вызовут его друзей и недругов, чтобы старшая кухарка потеряла остатки уважения к Карлу, она-то надеется, что он — в пансионе Бреннера, а увидит его под конвоем полицейского, без пиджака, без ее визитной карточки; старший администратор, тот, наверное, только понимающе кивнет, а старший портье заговорит о деснице Господней, которая настигла-таки мошенника.

— Он служил в отеле "Оксиденталь", — сказал Деламарш, став рядом с полицейским.

— Нет! — крикнул Карл и даже ногой топнул. — Это неправда!

Деламарш смотрел на него, иронически кривя губы, словно мог и еще кое-что порассказать. Неожиданная вспышка Карла переполошила детей, и они отбежали поближе к Деламаршу, предпочитая смотреть на Карла с безопасного расстояния. Робинсон высунул голову из окошка автомобиля и недвижно замер в напряженном ожидании, только ресницы время от времени вздрагивали. Парень у ворот от удовольствия хлопнул в ладоши, женщина рядом толкнула его локтем, чтобы он угомонился. Грузчики как раз устроили перерыв на завтрак, в руках у каждого появились огромные кружки с черным кофе, в который они обмакивали батоны. Кое-кто уселся прямо на бровку тротуара, все очень громко прихлебывали кофе.

— По-видимому, вы знаете этого молодого человека? — спросил полицейский Деламарша.

— Лучше, чем хотелось бы, — ответил тот. — В свое время я сделал для него много хорошего, а он мне за это отплатил злом, что вам, наверное, понятно даже после столь короткого допроса, который вы ему устроили.

— Да, — сказал полицейский, — ушлый малый.

— Вот именно, — подтвердил Деламарш, — но это еще не самое скверное его качество.

— Даже так?

— Да, — сказал Деламарш; он уже разглагольствовал вовсю и при этом так жестикулировал в карманах, что весь халат мотался из стороны в сторону, — это тот еще субчик! Я и мой друг — он там, в автомобиле, — помогли ему в беде, он тогда понятия не имел об американском образе жизни, только-только приехал из Европы, где тоже оказался не у дел; ну, мы взяли его с собой, позволили ему с нами жить, все ему объяснили, хотели раздобыть ему работу, думали сделать из него порядочного человека, вопреки всем настораживающим приметам; а он однажды ночью попросту исчез, скрылся, да еще при таких обстоятельствах, о которых я лучше умолчу. Так оно было или нет? — спросил в конце концов Деламарш и дернул Карла за рукав рубашки.

— Эй, ребятня, назад! — крикнул полицейский, потому что дети подобрались уже настолько близко, что Деламарш чуть не споткнулся об одного из них. Между тем грузчики, ранее недооценившие возможности поразвлечься допросом, навострили уши и тесным кольцом собрались позади Карла, который теперь не смог бы сделать назад и шага, да к тому же все время слышал невнятицу их голосов: грузчики больше шумели, чем разговаривали на совершенно непонятном английском, по-видимому изрядно сдобренном славянскими выражениями.

— Спасибо за информацию, — сказал полицейский и взял под козырек. — На всякий случай я заберу его с собой и сдам в отель "Оксиденталь".

Но Деламарш возразил:

— Я должен просить вас пока что уступить мальчишку мне, мне нужно с ним кое-что уладить. Обязуюсь потом лично доставить его в гостиницу.

— Этого я сделать не могу, — сказал полицейский. Деламарш продолжил:

— Вот вам моя визитная карточка. Полицейский с уважением осмотрел карточку, но заявил, любезно улыбаясь:

— Нет, это ни к чему.

Если до сих пор Карл опасался Деламарша, то теперь видел в нем единственный шанс на спасение. Правда, его старания отбить Карла у полицейского весьма подозрительны, но, во всяком случае, его будет легче, чем официального блюстителя порядка, упросить не возвращаться в гостиницу. И если Карл даже явится туда под руку с Деламаршем, это куда лучше, чем под конвоем полицейского. Но пока что Карлу, само собой, нельзя было и виду показывать, что он предпочитает остаться с Деламаршем, иначе все пропало. И он с беспокойством смотрел на руку полицейского, которая могла в любое мгновение подняться, чтобы схватить его.

— Я должен по крайней мере узнать, почему его так внезапно уволили, — сказал наконец полицейский, пока Деламарш с досадой смотрел в сторону и мял в пальцах визитную карточку.

— Но он вовсе не уволен! — неожиданно для всех выкрикнул Робинсон и, опершись на шофера, высунулся из автомобиля. — Наоборот, у него же там прекрасное место. Он — главный в общей спальне и может приводить туда кого угодно. Просто он ужасно занят, и, если хочешь от него что-то получить, ждать приходится долго. Он все время торчит у старшего администратора или у старшей кухарки и является их доверенным лицом. Об увольнении не может быть и речи. Не знаю, зачем он так сказал. С чего это его должны уволить? В гостинице со мной произошло несчастье, и он получил задание доставить меня домой и, поскольку был в тот момент без пиджака, так, без пиджака, и поехал. Не мог же я дожидаться, пока он сходит за пиджаком.

— Вот так, — сказал Деламарш, разводя руками, будто упрекая полицейского в недостатке знания людей, и эти его слова, казалось, внесли полную ясность в неопределенное свидетельство Робинсона.

— Но правда ли это? — уже нерешительно спросил полицейский. — И если правда, зачем парень говорит, что уволен?

— Надо ответить, — сказал Деламарш.

Карл посмотрел на полицейского, которому приходится улаживать отношения чужих, думающих только о себе людей, и в какой-то мере проникся его заботами. Он решил не врать и крепко сцепил руки за спиной.

В воротах появился приказчик и хлопнул в ладоши, давая грузчикам знак, что пора продолжать работу. Они выплеснули гущу из кружек и молча вразвалку потянулись во двор.

— Так мы никогда не кончим, — сказал полицейский и хотел схватить Карла за плечо. Тот непроизвольно от. прянул назад, почувствовал свободное пространство, открывшееся сзади после ухода грузчиков, повернулся и, сделав для начала несколько огромных прыжков, пустился наутек. Дети все, как один, вскрикнули и, протянув ручонки, пробежали немного следом.

— Держи его! — закричал полицейский и, то и дело повторяя этот призыв, бросился вдогонку за Карлом бесшумными, пружинистыми, говорящими о большой силе и тренировке прыжками по длинной, почти безлюдной улице. К счастью для Карла, дело происходило в рабочем квартале. А рабочие с властями не заодно. Карл бежал посреди мостовой, так как там было меньше препятствий, и видел, как тут и там на тротуарах останавливаются рабочие и спокойно наблюдают за ним, в то время как полицейский с криком "Держи его!" все время указывал дубинкой на Карла и бежал, держась именно тротуара. Шансов у Карла было мало, и они совсем почти исчезли, когда полицейский, приблизившись к поперечным улочкам, где наверняка тоже патрулировали полицейские, разразился прямо-таки оглушительным свистом. Единственным преимуществом Карла была его легкая одежда; он летел, вернее, несся по идущей все более под уклон мостовой; от усталости он плохо себя контролировал и часто делал слишком высокие, отнимающие время, бесполезные скачки. Кроме того, полицейский бежал не задумываясь, цель все время была у него перед глазами, для Карла же бег был, по сути, делом второстепенным, прежде всего он должен был обдумывать свой путь, выбирать одну из многочисленных возможностей, снова и снова принимать решение. Пока что его несколько отчаянный план заключался в том, чтобы избегать переулков, неизвестно ведь, на что таи можно нарваться, вдруг угодишь прямиком в полицейский участок; до поры до времени он решил держаться этой хорошо обозримой улицы, которая лишь далеко внизу выбегала на мост, теряющийся в испарениях и солнечной дымке. Решив так, он приготовился ускорить бег и побыстрее миновать ближайшую поперечную улицу, как вдруг увидел впереди, совсем близко, полицейского, который, подкарауливая его, прижался к темной стене лежащего в тени дома, чтобы, улучив подходящий момент, броситься на беглеца. Теперь выручить мог только переулок, и, когда из этого переулка Карла вдобавок еще и окликнули — ему, правда, сначала показалось, что он ослышался, потому что в ушах уже давным-давно шумело, — он без колебаний, резко, чтобы захватить полицейских врасплох, свернул в этот переулок.

< назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 далее >